 В Бахрейне, где два года назад саудовские танки раздавили ростки революции, до сих пор продолжаются акции сторонников демократизации. Даже если отбросить в сторону споры вокруг катарских инвестиций, напряженность вокруг Бахрейна предвещает потрясения в будущем. Способность членов Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (Саудовская Аравия, Бахрейн, Объединенные Арабские Эмираты, Кувейт, Оман, Катар) и дальше следовать экспансионистской стратегии на международной арене вызывает сомнения, - пишет французская Le Monde.
За их ударной финансовой силой на самом деле скрываются неполадки механизма экономической ренты, первые признаки которых проявляются здесь в энергетической, трудовой и налоговой сферах.
Вопрос энергетики особенно показателен, так как регион представляет собой один из главных мировых центров в топливном секторе. В то же время этот его статус не отменяет перебоев с электроснабжением. За последние десять лет внутреннее потребление резко пошло вверх. Так, например, с 2000 по 2009 год потребности Кувейта в газе и нефти увеличились соответственно на 29% и 41%.
Колоссальные субсидии
Такая тенденция напрямую связана с быстрым ростом покупательной способности и колоссальными инвестициями в отрасль: 1,2% ВВП в Катаре и 7% в Саудовской Аравии. Таким образом, страны Персидского залива вышли в мировые лидеры по объемам потребления энергоресурсов на одного жителя даже без должного развития промышленности.
Гражданин Катара, ОАЭ или Кувейта потребляет в среднем вдвое больше энергии, чем европеец, тогда как Саудовская Аравия вышла по своим энергетическим запросам на один уровень с Германией, которая занимает четвертое место в мире среди промышленных держав и 2,5 раза обходит ее по населению. Если такая тенденция сохранится и дальше, к 2028 году потребности королевства будут равняться 8,3 миллиона баррелей в день, что даже больше его экспортных объемов в 2009 году.
Для компенсации такого роста внутреннего спроса странам Персидского залива придется с 2015 года выпускать на 80% больше энергоресурсов, чем в 2008 году, однако добиться такой цели им будет очень непросто.
Ситуация на рынке труда также вызывает беспокойство. В первую очередь это касается производительности труда местных жителей, которая неуклонно идет на спад с 1970 года, хотя богатство региона стабильно растет благодаря экспорту нефти и газа.
В то же время углеводородный сектор дал лишь незначительное число рабочих мест. Темпы экономического роста здесь в два-три раза больше средних мировых показателей, однако безработица все равно идет в гору. За исключением Катара сегодня она охватывает 10-20% экономически активного населения региона.
Неприемлемая ситуация
Для компенсации нехватки возможностей в трудоустройстве эти монархии вынуждены принимать массу людей в государственные ведомства, что в свою очередь приводит к раздутию бюрократии. Создание этих постов еще можно было как-то оправдать в 1980-х годах, когда население региона было втрое меньше.
На сегодняшний день сложилась просто немыслимая ситуация: на государственной службе состоят 90% граждан в Катаре и Кувейте и более трех четвертей в Саудовской Аравии. В Бахрейне даже появился технократический аппарат для рассмотрения срочных вопросов вместо правительства, которое превратилось в неповоротливого мастодонта, придавленного неподъемным весом бюрократии.
Более того, даже всех этих мер будет недостаточно для борьбы с безработицей: по прогнозам Всемирного банка, в ближайшие 20 лет в регионе нужно будет создать по меньшей мере 4 миллиона рабочих мест.
Таким образом, заняться этим придется частным предприятиям, однако они уже сейчас демонстрируют, что не в состоянии справиться с подобной задачей. Они создают лишь 82 000 новых рабочих мест в год, то есть менее четверти от текущих потребностей.
Торговый сектор в свою очередь совершенно не выглядит привлекательным для жителей Персидского залива, так как оклады в госструктурах по клиентелистским соображениям оторваны от экономических реалий.
Так, например, в ОАЭ средняя ежемесячная зарплата составляет 700 долларов в частном секторе, но достигает 5500 долларов в государственных ведомствах. Поэтому для местных молодых специалистов гораздо разумнее встать в очередь на государственную должность (пусть даже для этого придется несколько лет пожить на заработки родственника), а не соглашаться на работу в частной компании.
В результате такую нехватку местных кадров компенсирует приток все большего числа иностранных работников. Дело дошло до того, что сегодня на них приходится более двух третей экономически активного населения в Персидском заливе.
Принятые властями меры, например, введение обязательных квот на количество местных сотрудников для предприятий, все же не могут стать ответом на потребности граждан в трудоустройстве.
Общественное спокойствие за деньги
Картина станет еще мрачнее, если принять во внимание бюджетные тенденции. Рост государственных расходов в шести странах Совета сотрудничества давно вышел из-под контроля. Это связано с резким увеличением дотационного населения и обычной практикой авторитарных режимов, которые перераспределяют часть нефтяной ренты, чтобы тем самым купить общественное спокойствие. Пример Саудовской Аравии наиболее показателен: сейчас она тратит вчетверо больше, чем в конце 1990-х годов.
Если цена барреля нефти упадет ниже отметки в 40 долларов, в государственных финансах шести стран Совета сотрудничества образуется дефицит. Бахрейн и Оман уже сейчас запускают руку в резервы, чтобы покрыть часть текущих затрат.
Как отмечают специалисты, точка равновесия бюджета ОАЭ достигается при цене барреля нефти в 85 долларов.
То же самое касается и Саудовской Аравии, где к 2015 году она может подскочить до 115 долларов, если государственные расходы и дальше продолжат расти на 4% в год. При таком развитии событий королевство исчерпает размещенные за границей резервы еще до конца этого десятилетия.
В Катаре и Кувейте бюджетное равновесие находится на еще приемлемой отметке в 50 долларов за баррель, но этот показатель все равно удвоился с 2003 года. Ситуация варьируется от страны к стране, однако в траектории движения всегда прослеживается немало общих моментов.
Эту констатацию латентного кризиса в странах Совета сотрудничества обычно принижают по той причине, что режимы запустили масштабные программы модернизации экономики. Тем не менее, хотя с 2008 года монархии действительно продемонстрировали некий реформизм, начатая ими политика была направлена на укрепление существующих структур.
Путешествие в ОАЭ
Сельскохозяйственное и промышленное производство до сих пор находится в зачаточной стадии: на него, как и в 2000 году, приходится 11% ВВП региона. Страны Персидского залива по-прежнему импортируют практически все типы товаров: от фисташек до Hummer, кондиционеров и солнечных батарей. Точно также государства Совета сотрудничества за исключением Бахрейна представляют собой крупных импортеров услуг.
Хотя недвижимость, строительство, туризм, логистика, финансы и даже нефтехимия набирают обороты, их положительная динамика — всего лишь видимость. Экономика Персидского залива накачана реинвестиционными средствами от финансовой манны, которые в 2011 году составили 2,4 триллиона долларов, что вдвое больше ВВП региона.
Расточительные проекты
Несмотря на астрономические суммы, у этих секторов до сих пор не получается принести динамику на рынок труда. В таких условиях вполне логично было бы задуматься о целесообразности возникающих в регионе один за другим расточительных проектах: лыжные трассы посреди пустыни, воссоздающие карту мира искусственные острова в Дубае, подводный гостиничный комплекс в ОАЭ.
Стратегия увеличения числа источников ренты (в частности это касается размещения средств за границей), безусловно, обеспечит для этих государств весомый приток финансов: как предполагают в Катаре, к 2030 году эти доходы могут сравняться с текущей прибылью от экспорта углеводородов.
Тем не менее, как и нефтяные деньги, эти новые ресурсы не могут стать решением проблемы нехватки рабочих мест, резкого увеличения государственных расходов и потребления энергоресурсов.
Показная уверенность элиты Персидского залива в том, что она сможет превратить основанную на ренте систему в постиндустриальную экономику, вызывает сомнения. Хотя эти государства за полвека и смогли благодаря нефтедолларам установить западные стандарты жизни для части своих граждан, создание основ производительной экономики менее чем за одно поколение — несравненно более сложная цель.
Таким образом, в нынешних спорах вокруг экономического и политического развития Персидского залива не учитывается глубина внутренних проблем региона и переоценивается способность режимов найти ей решение.
Сформировавшиеся в Персидском заливе негативные тенденции означают риск крушения всей существующей системы ренты, однако СМИ и международные институты упорно продолжают твердить о реформах, которым, тем не менее, катастрофически не хватает прозрачности.
Народные движения в Бахрейне, Омане и Саудовской Аравии уже сейчас проливают свет на ограничения существующей системы. Начатые в странах Персидского залива программы развития нежизнеспособны и не могут служить подготовкой к постнефтяной эпохе. Отсутствие конкретных решений со стороны стареющей элиты этих нефтяных монархий поднимает следующий вопрос: разве можно верить, что региону удастся избежать глубинных потрясений, которые последние два года переживает весь арабский мир?
|
